Форум » Зал для гостей » Бальный зал » Ответить
Бальный зал
Хэк Норд: Светлое просторное помещение с высокими потолками и колоннами. Сегодня в зале проходил редчайший праздник. 29 февраля – «День Черной луны» - Это редкий день и наступает раз в четыре года. В такой страшный день по легенде возвращается война всех рас, т.е. людей, вампиров, оборотней и эльфов. Чтобы война не наступила, то в такой день отмечают бал маскарад. Все расы сменяют свой образ и надевают маски, что бы другие расы их не узнали. Символом этого дня считается лунная затмения.
Ответов - 55, стр:
1 2 3 4 All
Тэйлор Стэмп: Лана, на тебя мой пост никак не влияет, так что вот) Тэйлор несколько раз открыла и закрыла глаза, в надежде на то, что весь тот кошмар, который сейчас происходит - это просто сон или плод её бурного воображения. Но, к сожалению надежды умерли быстрее, чем девушка успела открыть глаза. Обстановка в зале продолжала накаляться и с каждой минутой становиться всё страшнее. Больше всего Тэйлор боялась, что Демон вот-вот начнёт нападать. Она так надеялась на то, что Рен послушает её и не станет приносить себя в жертву. Однако в голове выпускницы зазвучал не обнадёживающий ответ. «Вижу… Но у меня нет никакого выбора, я знаю, что должен, ибо не могу позволить вам всем умереть. Быть может, это и слабость, но я бы предпочел умереть первым, чтобы не увидеть ваших изломанных тел». Слова раздавались в голове со страшным гулом, каждый раз принося больной, панический страх. Тэй просто не могла позволить парню рисковать собственной жизни. Это было совсем не правильно. Девушка снова напряглась и передала Рену мысленный текст - А что если не получится? Что, если он убьёт тебя? Я не смогу научиться с этим жить. Никогда. В глубине души, Стэмп понимала, что её просьбы не повлияют на решение парня. По крайней мере пока он стоит к ней спиной. На глазах оборотня начали проступать слёзы. Стоило ей только представить неблагоприятный конец этого самопожертвования, как душу начинал раздирать панический страх. Это было просто невыносимо, но самое ужасное в том, что Тэйлор ничего не могла с этим сделать. Внезапно, внимание девушки привлекла Лана, которая вскочила с пола и начала подходить на очень опасное расстояние от Демона. - Ребят, только пожалуйста, не надо отговаривать. И не думайте, что я геройствую. Отключите чувства - подумайте. Оцените всё логикой, помогает, даже очень. Другого выхода просто нет. Либо Он убьёт вас всех, либо только меня. Все не должны страдать только из-за моей жизни. И то не жизни, а души...Я говорю серьёзно и всё понимая. Подумайте - потерять столько людей или одного. Моя душа не стоит стольких душ. Всё нормально. Всё будет хорошо. Ваши жизни продолжаться, а Он отступит. Пожалуйста, не мешайте мне. Это единственный выход. Поймите, прошу. "Что?! Она с ума сошла! Они все определённо сошли с ума! Что за ненормальные самопожертвования? Так же нельзя!" - раздавалось в голове Тэй. Не успела она усмирить фонтан восклицаний в собственной голове, как Лили вдруг схватила Лану и оттащила её на более-менее безопасное расстояние. Это немного успокаивало. Зачем Лана решила сделать такое опрометчивое заявление было совершенно непонятно. Если Рен и Эмори были сильны,и знали, что делают, то зачем хрупкая эльфийка решила ввязать в это дело себя? Хотя, признаться честно, Тэйлор понимала её. "Все что угодно, только не дать умереть любимому человеку" - подумала девушка и подняла глаза на Демона. Аккуратно и мелено отойдя от стены, у которой она стаяла раньше Тэйлор чуть-дыша продвинулась вперёд. Хоть конечности её немного подрагивали, девушка была полна гнева и ненависти к внезапно появившемуся на балу существу. Она не могла позволить ему просто так убивать своих друзей. Особенно Рена. Подойдя ещё чуть ближе, Стэмп оказалась сбоку от Демона. Оборотень полностью сосредоточилась и попыталась проникнуть в его разум. - За что ты пытаешься отомстить? Что и кому ты пытаешься доказать? Хочешь отобрать огромное количество жизней, возмещая тем самым своё никчёмное, мерзкое существование? - девушка старалась сделать всё так, чтобы каждое слово ранило Демона как можно сильнее. - Ты считаешь,что жив,но на самом деле это давно не так. Ты прогнил ровно настолько же,насколько это сделала твоя душа. Вспомни, вспомни всё, что ты успел натворить - с этими словами Тэйлор заглянула Демону в память и воспроизвела все самые ужасные и ранящие душу моменты, но затем, не выдержав энергетического напряжения вышла из разума Нечистого существа и отскочила на несколько шагов назад. "Получилось.." - неуверенно пронеслось у неё в голове.
Гнев Пустоты: Он всегда был уверен в своей непроницаемой броне, всю «жизнь» на грани он знал, что бы ни случилось, он никогда не даст слабину, никогда не отступит, он считал себя непоколебимым. В какой-то момент щит пошел трещинами, держась на одном упорстве доказать себе, что ничего не изменилось, все как прежде. Зеленый свет, льющийся из глаз, потемнел, рука, держащая меч, дрогнула. Спокойствие вернулось спустя несколько секунд, он вновь рассмеялся, теперь укоряя себя за глупости, вновь насмешливо рассматривая двоих перед ним. -Считаете, сможете меня удержать? Думаете, вам удастся то, что не удалось моим учителям? – язвительно и вкрадчиво одновременно произнес он, - Убегайте, дети, быть, может, я сжалюсь, - усмешка. -Ребят, только, пожалуйста, не надо отговаривать. И не думайте, что я геройствую. Отключите чувства - подумайте. Оцените всё логикой, помогает, даже очень. Другого выхода просто нет. Либо Он убьёт вас всех, либо только меня. Все не должны страдать только из-за моей жизни. И то не жизни, а души... Я говорю серьёзно, и всё понимая. Подумайте - потерять столько людей или одного. Моя душа не стоит стольких душ. Всё нормально. Всё будет хорошо. Ваши жизни продолжаться, а Он отступит. Пожалуйста, не мешайте мне. Это единственный выход. Поймите, прошу. Смех рвался из горла, рассекая напряжение звонким ударом звука о стены. Глупая девочка, жизнь – подарок, нельзя отдавать ее за просто так, тем более тем, кто все равно забудет твою жертву. -Поклянись Чёрной Луной, которая даёт тебе силы и подобным тебе, поклянись всем, ещё раз, громко и отчётливо, что ты не тронешь других. Только мою душу. И если ты поклянешься, я... Я согласна. -Клянусь всем, что мне дорого. В том числе и Черной Луной, - он склонил голову, пытливо рассматривая эльфийку, - Однако, решение не принадлежит тебе, дорогая, - насмешливо остудил пыл эльфийки демон, - Я спрашивал не тебя. Вперед вышел оборотень, который так рвался в бой наравне с человеком. «Значит, проиграют оба, вдвоем же сложнее». -По-моему, ничего не понял как раз ты. Ты один, пусть и сильнее нас вместе взятых, но мы сейчас все вместе. И пусть каждый умрет. Но никто не отступит. И тем более мы не предадим своего друга, как какие-то трусливые крысы. Жизнь дается один раз. И если ты проиграл ее, то ее не вернуть. Прошлого не забыть, а ты будешь все помнить, абсолютно все, ничего не забудешь. Ты будешь помнить, как жил жалким призраком, как убивал. Сможешь ли ты нормально жить с этим? Отвечу за тебя, нет! Каким-то невообразимым способом он попал в точку, прямо в остатки сердца, если оно еще существовало в его теле. По позвоночнику прошла дрожь, холод расползался по всей сущности, подчиняя и сковывая. Он готов был поверить в конец, но появление еще одной эльфийки на первом плане придало сил. -Не предадите, говоришь? – фыркнул он, указывая на эльфийку, которая крадучись пробиралась к двери, - Сейчас в данный момент каждый из вас дерется за СВОЮ жизнь, а не за жизнь так называемых друзей. Вы поймете, что любое чувство, даже самая сильная любовь, обречено. Оно закончится, как закончился снег в метель или дождь в грозу. Единственное, что останется – ваша собственная жизнь, но будет слишком поздно, - демон едва заметно горько улыбнулся. Взмахнув рукой, он снял барьер с двери, снова переводя взгляд на эльфийку, - Ты свободна, не держу, - он изогнул губы в полуулыбке. Бояться действительно было нечего, проход был открыт… -Я бы пожертвовал ей. Если бы знал, что это спасет нас всех, и тебя. Я бы сказал тебе - убивай ее. Принял бы на себя это решение и даже не задумался бы. Потому что все мы - мертвецы. С того момента как ты пришел, нам уже подписан приговор. Так была бы разница, в каком порядке она умрет? Конечно, нет. Ты знаешь это, и я это знаю. Но еще я знаю, что ты не остановишься. И смерть этой девушки, пусть даже очень светлой, никогда не вернет тебя к жизни. А твои клятвы... Я им не верю. Что бы иметь право клясться нужно быть кем-то. А ты - никто. Просто озлобленный сгусток темной магии, изуродованный собственными деяниями. Поэтому мой ответ - нет. Ты не убьешь ее. Я не согласен пожертвовать Ланой. -Не будь столь циничен, - рассмеялся демон в лицо оппоненту, - Иногда стоит верить даже таким созданиям, как я. Ведь я не врал, не врал ни разу с тех пор как вошел в эту комнату. И все мои слова – правда, как бы она тебя не жалила, - задумчиво проговорил он, - Ее смерть, - он махнул рукой в сторону девушки, - Действительно спасет вас всех, и меня тоже. Я спрашиваю еще раз, - голос набрал властность, - Отдай ее мне, чувства – ложь, жизнь – навсегда. Мысленная преграда выдержала удар, еще. Мощный легиллимент. На губах взыграла ухмылка. -За что ты пытаешься отомстить? Что и кому ты пытаешься доказать? Хочешь отобрать огромное количество жизней, возмещая тем самым своё никчёмное, мерзкое существование? Ты считаешь, что жив, но на самом деле это давно не так. Ты прогнил ровно настолько же, насколько это сделала твоя душа. Вспомни, вспомни всё, что ты успел натворить. -Глупцы, - зашептал голос в ее голове, - Вы все так примитивны, что не видите действительности, вы живете в придуманном вами мире и удивляетесь, почему он рушится? Потому что реальность гораздо сложнее, а вы хотите, чтобы все было просто… - леденящий шепот был призван убедить ее в своих словах, - Я ничего не творил, - он хмыкнул вслух, - Мои наставники, но не я. Виноват ли я в том, чего не совершал, но свидетелем чего был? Расскажи мне, я хочу знать…
Ankalime Luen: “Меня не заметят, двери открыты, пройти, не поднимая глаз, пройти, оставить легкие шаги…” – словно тень, девушка шла к своей цели, совсем забыв о магическом барьере, но в любом случае, ей не удалось бы уйти. Демон заметил ее. Дыхание сбилось, а сердце замерло – “Шах и мат?” - Ты свободна, не держу, - такого ответа девушка явно не ожидала. Она выдохнула, но не пошла прочь, а остановила взгляд на Лане и обернулась. - Дорогой? – ласково окликнула она демона и ехидно ухмыльнулась – Где же определенность в желаниях? Смерть всех или одной? Право, это не в правилах рокировки – говорить было очень сложно, особенно с демоном, к которому обращаешься на “ты”. Девушка глубоко в себе подавила страх и начала играть так, будто, действительно, ей нечего бояться. Ее могло выдать только бешено стучащее сердце - Если желаешь смерти, нам всем, действуй, - приподняла бровь – Не думала, что демоны договариваются с простыми смертными – Лима не спеша подошла к нему, совсем близко, приподнявшись на цыпочки – И помни, ненависть разъедает изнутри, убьешь раз, и не сможешь остановиться никогда, твое внутренне зло живет этим, это, как рок – обречение себя на вечные муки. Заложник своего решения, увы и ах - шепотом, но с той же ухмылкой – Мне уже начинать молиться? – весело взглянула в глаза демона. “Может, это и глупость, но это последняя глупость в моей жизни!” – подумала эльфийка и тут же перевела взгляд на остальных – “А как же мое последнее желание? И слово…?” – устремила взгляд на оборотня, который несколько минут назад истерично хохотал – “Однозначно, ему бы сказала больше других…” долгожданный ответ. ура. там конец уже близок?
Хэк Норд: Посвящаю свой пост эгоизму. Желание смеяться пропало. Пропало всякое желание длеть хоть что-нибудь. Оборотень неспешно пошел по краю зала, пока актеры играли главную сцену в постановке. Каждый его шаг был для него не короче вечности. Оборотень сейчас всем своим существом чувствовал свою маску. Именно в ней он находил свою защиту. Несмотря на то, что все открыли свои лица, его лицо все еще было сокрыто под маской. Такая родная. Такая спокойная. Под ней он действительно чувствовал себя в безопасности, будто его дух пребывал в другом мире, в другой реалии, где ничего не происходило, где он мог забыться и забыть себя. В такие минуты думаешь о том, как же хорошо сумасшедшим. Тело не является для них границей, их разум уносится в далекие закоулки сознания, где воображение ничем не ограничено. Как было бы легко просто взять и забыться. Чтобы не видеть того, что происходит в конкретный момент. Чтобы можно было не думать. Возможно, стать марионеткой. Кукла. Бездушное создание человека. Все решения за нее принимает кукловод, все, что нужно марионетке - это послушно следовать за нитями, дергающими за конечности. Это был первый шаг. Забыть себя? Каково это? Говорят, только в экстремальной ситуации видно все существо человека, все его внутренние слабости и страхи. Оборотень с презрением посмотрел на ту гниль, что сейчас крупными каплями падала на пол с черного плаща. Он был почти уверен, что чувствует запах разложения. Собственного. Препротивно. И пусть другие видели самого обыкновенного Хэка, сам же Норд видел себя со стороны. Пока все пытаются что-то сделать для других, что-то изменить, что делает он? Пытается ли он что-то повернуть в другое направление? Нет. Второй шаг. Рен бросился на защиту Уиндема. В этой ситуации было что-то забавное, на что Норд, как в трансе, наклонил голову набок, наблюдая со стороны за происходящим. Уиндем. Рен. Кто знает, что творится в их головах? И пусть, внутри они боятся и страшатся будущего, это Норду не ведомо, но они всем своим видом показывают уверенность, жажду к жизни. Норд? Слышит ли кто-нибудь легкие отзвуки шагов? Видит ли кто-нибудь эту скользящую тень в белой маске? А есть ли до этого дело? Норд смотрел на то, какие героические поступки совершают его друзья, в этот момент он жалел, что не является персонажем какой-нибудь эпической саги. Тогда бы вид храбро сражающихся друзей вселил отвагу в сердце оборотня. Сейчас было такое ощущение, что сердце покрылось корочкой льда. Пока что еще слишком тонкого, чтобы заморозить его полностью, но достаточного для того, чтобы защитить от лишних чувств. Еще один шаг. Третий. Оборотень посмотрел на Лиму. Этот затравленный взгляд, взгляд на дверь с надеждой. В ней она видит спасение? Пожалуй, это самое простое и очевидное решение. Действительно, что Норд тут забыл? Почему он пошел в противоположную от двери сторону? Это сделал Норд-в-Маске, которому хотелось еще немного посмотреть на разыгравшуюся драму. Хотелось дождаться хотя бы антракта. А который Норд настоящий? Норд-Весельчак, сэр Норд или Норд-в-Маске? Пожалуй, все они составляют единое прогнившее целое. Это, как старая лестница. Она еще держится благодаря перекладинам, но стоит ее слегка тронуть, и она рассыплется в труху. Сейчас всеми действиями руководил третий Хэк. Он с презрением наблюдал за действом в центре, в то же самое время, презирая и самого себя. Четвертый шаг. До головы, до разума, запрятавшемуся в теплом и молочно белом тумане, доносится голос. Знакомый голос. Где он мог его слышать? Кажется, это говорит его друг. Друг... а имя? Рен Алес. -Хэк. Посмотри, пожалуйста за Ланой, а заодно и за Тейлор. Оборотень, как во сне медленно и неторопливо повернул голову в сторону говорившего, вспоминая этого человека. Сознание начало проясняться от почти что полностью заполнившего его тумана. Ясность мысли еще не была полностью восстановлена, но он уже чувствовал в себе силы сделать хоть что-нибудь. Все еще плохо соображая, что делает, он поднял руку и со всего размаха, со всей силы ударил себя по лицу. По любимой маске. Послышался треск. По внешней стороне пошла трещина. В тот момент он показался ему громче реактивного двигателя самолета. От маски с внутренней стороны откололся кусок. Удар вышел не слабым. Вонзившись в щеку, он неприятно царапал ее. Оборотень чувствовал, как что-то теплое и густое начинает медленно скатываться вниз. Запахло столь знакомым ароматом. Собственная кровь. Спину заломило, недавние шрамы напомнили о себе. Испытав эту живительную боль, сознание пронзала молния. Реальность? Ты существуешь. Хэк еще раз проговорил в голове слова декана. Лана и Тейлор. Он, очнувшись, осмотрелся, ища их взглядом. Вот и они. Оборотень подлетел к Тейлор, хватая ее за локоть. Возможно, это вышло не слишком-то вежливо, не слишком умно. Но Норд-в-Маске, обидевшись, наверное, больше не появлялся. Туда же делся и лед, заполнивший сердце. Он треснул и осыпался горой осколков. - Тэйлор, пожалуйста, пошли. Не сопротивляйся, - кажется, он оторвал ее от какого-то процесса, ее лицо было малость сосредоточенным, - Тебе же на благо. Оборотень мило улыбнулся, веря в хорошее будущее. Потащив за собой Тэй, он слишком беспокоился о ее комфорте. В конце концов это дело Рена – следить за тем, чтобы ей было удобно и хорошо. А Норд так, временная мера, быстро отменяемая. Дальше дело стояло за Ланой. Он подошел к эльфийке, тихо прошептав ей на ухо: - Ты молодец, ты храбрая. Но давай дадим им возможность самим решить, что будет дальше, - усмешка, - нам попался очень милый демон, он даже согласен на переговоры. Не ожидал, не ожидал. Не ожидая ответа Ланы, он ей не менее мило ей улыбнулся, как и Тэй, ненадолго до этого. Неважно, что из-под маски она было не видна. Оборотень смотрел на Лиму. Лима. Странно. Когда ей предложили возможность уйти и сбежать, она решила остаться. Это наводило на мысль, что геройские нотки и твердая воля, которые недавно казались чуть ли не главными качествами дроу, все еще при ней. На сердце потеплело. Было больно смотреть на то, как она творит глупости. Если бы он мог дать ей совет, подойти и поговорить. А захотят ли его слушать? Он был бы и навязаться. Демон подождал бы, он такой вежливый. Манерный. Сильный. Да. Он хранит в себе следы прошлого благородства, это давало ему некую героическую маску. Это, как темный персонаж, но настолько обаятельный, что невольно отправляешь светлых рыцарей на дальний план. Оборотень задумчиво перевел взгляд на Лиму. Она хозяйка своей судьбы. Все что мог, он уже сделал для нее. «Как же хорошо быть забытым. Да, Маска? Покажи мне как-нибудь потом, каково это.» Туман.
Ren Ales: Тяжело дыша, Рен вглядывался в демона, пытаясь отыскать хоть одно уязвимое место в этом сгустке мрака. Гнев внутри утих, но руки все еще автоматически сжимались в кулаки. Юноша прекрасно понимал, что гнев вернется, стоит только дать ему повод. «Успокойся, надо мыслить рационально. Эмоциями делу не поможешь». Глубоко вздохнув, Алес краем глаза увидел кивок Эмори. -Ты еще спрашиваешь? Бери меч и помогай. Поудобнее перехватив меч в руке, оборотень занес его для атаки, но внезапно был остановлен. Взгляд Рена зацепился за эльфийку, которая поспешно пробиралась к дверям. Не веря своим глазам, юноша узнал в ней Лиму. «И это та, которая всегда была непокорной и сильной? Это ее храбрости я иногда завидовал?» Внутри оборотня что-то оборвалось, в ушах стояли его собственные слова. «Мы не предадим своего друга, как какие-то трусливые крысы…Не предадим… Предадим…» «А что такое предательство? Желание спасти себя, пока другие сражаются? Быть может, это ты, Алес, слишком идеализировал все? Не все же настолько благородны» - внутренний голос нашептывал, вселяя в душу оборотня непонятную тоску. Битва с демоном уже не казалась такой важной. «Разрушит школу, мы все умрем. И что? Жизнь будет продолжаться». Когда Лима проходила мимо оборотня, тот, усмехнувшись, проговорил: -Барьер, Лима. Уиндем был поразительно спокоен. Рен ожидал, что он будет отговаривать эльфийку точно так же, как он сам минуту назад. Но вампир не сделал этого. Впрочем, Рену было уже все равно, свою собственную битву он проиграл. -Рен, ты атакуешь слева, я справа. Меч взметнулся в воздух, описывая дугу, сам оборотень резко метнулся влево, целясь по ногам демона. Алес был отрешен. «Надо попытаться что-то сделать, хотя бы попробовать». «А что если не получится? Что, если он убьёт тебя? Я не смогу научиться с этим жить. Никогда». «Тебе придется, никто не вечен», - резко выпрямляясь, чтобы блокировать атаку демона, отозвался Рен, - «Когда-нибудь все это закончится, Тэйлор, так или иначе». -Клянусь всем, что мне дорого. В том числе и Черной Луной. Однако решение не принадлежит тебе, дорогая. Я спрашивал не тебя. Рен должен был испытать облегчение, но он не чувствовал ровным счетом ничего. Он просто знал, что теперь демон не тронет Лану. По крайней мере, до тех пор, пока Эмори не отдаст ее сам. -Не предадите, говоришь? Сейчас в данный момент каждый из вас дерется за СВОЮ жизнь, а не за жизнь так называемых друзей. Вы поймете, что любое чувство, даже самая сильная любовь, обречено. Оно закончится, как закончился снег в метель или дождь в грозу. Единственное, что останется – ваша собственная жизнь, но будет слишком поздно. -Если бы я дрался за свою жизнь, я бы не стал драться против тебя вместе с ним, - Алес кивнул в сторону вампира, - Я бы стоял в сторонке и наблюдал, как ты разрежешь его на мелкие куски, но я же не сделал этого, - он помолчал. Сейчас, в данный момент, он как нельзя лучше понимал демона, он не поддавался эмоциям, а обдумывал конкретную ситуацию, - А то, что ты решил выпустить ее отсюда, - он говорил о Лиме, - Решил показать нам, что ты благороден и честен? Но какая нам разница? Для нас ты представляешь угрозу, мы не сможем рассматривать тебя нейтрально и тем более, мы не будем видеть в тебе друга, даже если ты и убьешь только одну Лану, как и обещаешь. Жаль, если ты не понимаешь очевидного.
Лана Эрагонимус-Грин: Лана потёрла висок. Всё происходящее вокруг сменялось как яркие пятна в калейдоскопе. Девушке вдруг не к месту захотелось дико рассмеяться. Но, увы, не весело, а скорее грустно и истерично. Такая ядрёная помесь. Всё было похоже на театральную постановку, где каждый из присутствующих играл свою роль. Причём некоторые потрясающе, а некоторые не очень талантливо, но играли. Вот-вот гляди, как Демон снимет маску, а под ней окажется, скажем, Мегги. Хоть такая роль была явно не для сестрички. Но всё равно, этот эффект так и скользил отовсюду. День что ли такой, маскарада и лжи? Ах да, точно, так и есть. Но самое плохое, что это была даже не красивая трагедия или драма. Это была просто комедия. С чёрным юмором. Эльфийке казалось, что только её дыхание тут настоящее. Вдох, выдох, вдох, выдох. Я схожу с ума - наконец пришла на ум здравая мысль. Но не сойти с ума в такой обстановке было весьма трудно. Неужели вы не свихнётесь, если место, которое вы все считали обителем защиты и детства вдруг превратилось в магловским ужастик, где все близкие люди должны вот-вот погибнуть у тебя на глазах? -Немедленно отойди назад, - зашипел Рен на её слова - Иначе я не ручаюсь за себя, убью в любое время суток, обращайся, - язвительно продолжал оборотень, - Ты думаешь, что ты нас всех спасешь? Погеройствуешь? А о нас ты не подумала?! Об Эмори, о Лиме, обо мне, в конце концов? Думаешь, мы порадуемся, что все кончилось?! Да лучше умереть! Так что умолкни и отойди. Вы мне и умереть самой не дадите? - чуть не воскликнула эльфа в каком то слишком яростном порыве. И только понимание того, что стоит за всеми этими словами не давало это сделать Грин. Лана не могла злиться на лучшего друга, но каждое его слово больно обжигало, как пощёчины. Они казались неправильными и нелогичными. И невольно девушка начала на них отвечать, как зеркало отражая эмоции Рена. Однако, как и то самое зеркало, всё было перевёрнуто слева направо и справа налево. Поэтому голос Грин был тихим, чётким и настойчивым, как будто она вбивая гвозди, что то быстро и тихо поясняя. -Обращусь - спокойствие и уверенность слов удивляли и саму девушку, но она даже не думала над ними. Они сами создавались и использовали Лану только в качестве носителя голосовых связок - Я не думаю, Рен, я знаю. Это раз. Я не геройствую, я как раз таки спасаю. Это два. А теперь послушай. Посмотри на себя и на Эмори. Вы подумали о всех присутствующих, о Тей, скажем? Обо мне в конце концов - подражая словам Рена - Думаешь, мы бы обрадовались, если бы вы оба погибли у нас на глазах. Это вы поступили глупо. Вы знали, что этот бой заранее проигран, что вам даже вдвоём Его не одолеть. Но пошли сражаться на "металлических зубочистках". Вот, почему именно ты пошёл? Потому что ты чувствуешь ответственность за всех и хочешь спасти, так? Так и я тоже. Но вы не победите его, лишь задержите. А я знала, что у меня главный козырь - ему нужна моя душа. Моя смерть вас спасёт, а ваши не спасут никого. Ты наверняка можешь сказать что-то вроде "никто не вечен, а защищать вас надо". Почему я - нет? Лучше умереть, говоришь ты? Что я и собиралась сделать, при этом ещё параллельно спася всех присутствующих. - спокойная усмешка в конец удивила эльфийку. Но в ней так и кипел праведный гнев, как думала девушка. Почему эти двое сражаются, зачем? Они не победят и никого не спасут. Да, они защищают всех. Но не спасут и не защитят. А вот Лана как раз спасёт. Ох, а вот если бы я... И тут как в подтверждение не до конца сформировавшейся мысли, Эмори произнёс подошедшему близко Рену. -Ты еще спрашиваешь? Бери меч и помогай О, ну разумеется. А я пусть повышиваю в сторонке. Рену "давай умирать просто так", а мне "не смей, идиотка!" И хоть мысль была совсем глупая, но главное, что её не услышал никто. Слава Природе. А вот слова были обращены не только к Рену, но и ко всем, кто был "того же мнения". О чём ты думаешь, Грин? Обижаешься, что друг против твоей смерти? Действительно идиотка. А демон... И тут мысли эльфы заглушил смех, от которого хотелось забраться куда-то под стол и закрыть подушками уши. Он был не человеческим. И при этом, как, как раз, не у человека, материальным. Казалось ещё немного, и этот смех оцарапает пролетая твою щёку. Лана взглянула на демона, затаив дыхание. -Клянусь всем, что мне дорого. В том числе и Черной Луной, - он склонил голову, пытливо рассматривая эльфийку, - Однако, решение не принадлежит тебе, дорогая. Я спрашивал не тебя. - эти слова для Ланы были "режущими". Прекрасно, Грин, ты даже на собственное самоубийство должна спрашивать у кого то разрешение - мысль казалась прыгающей и какой то усталой-Кто бы сомневался. И только сейчас Грин вспомнила кое-что. Что спрашивал это демон у Эмори. За эти пару минут Лана ни разу не взглянула на юношу, как будто чего-то опасаясь. Он был где то сзади, наверняка крепко сжимая меч и не сводя глаз с демона. Нужно было только чуть-чуть обернуться. Но и Лана не хотела отводить взгляд от Врага. - Я бы пожертвовал ей - Лана вздрогнула. Эмори был совсем близко, казалось, что если эльфа упадёт назад, она обязательно упадёт на него. Но по большей части не это заставило Грин вздрогнуть. Тон. Такой спокойный и холодный. Уверенный в своей правоте и знаниях. Он был так похож на тот тон, которым говорила Рену сама девушка минуту назад. И эта похожесть заставила зародиться какой то мысли, которая бы "вылупилась", если бы Эмори не продолжал, а Лана его не слушала. Внимательно. Ведь похоже, демон решил, что Эмори должен распорядиться её жизнью. И это было вполне понятно, зная хоть чуть-чуть суть Иного. Значит, эта мысль оформиться чуть позже...- Если бы знал что это спасет нас всех, и тебя. Я бы сказал тебе - убивай ее. Принял бы на себя это решение и даже не задумался бы. Потому что все мы - мертвецы. С того момента как ты пришел, нам уже подписан приговор. Так была бы разница в каком порядке она умрет? Конечно нет. Ты знаешь это, и я это знаю. - Нет, Эмори - мысль была какой то сквозной и апатичной - Ты говоришь неправду. Если я умру, вы будете жить. В любом порядке.- Но еще я знаю, что ты не остановишься,-как будто пытаясь что то доказать на эту мысль Ланы, продолжил Уиндем - И смерть этой девушки, пусть даже очень светлой, никогда не вернет тебя к жизни. А твои клятвы. Я им не верю. Что бы иметь право клясться нужно быть кем-то. А ты - никто. Просто озлобленный сгусток темной магии, изуродованный собственными деяниями. Поэтому мой ответ - нет. Ты не убьешь ее. Я не согласен пожертвовать Ланой И под конец слов Эмори, чуть ли не одновременно с последним словом, "вылупилась" и та мысль. Она была настолько неожиданной, что Лана закрыла лицо руками, секунды на две. Но ни чтобы красиво заплакать, как в книгах. Она улыбалась. Девушка опустила руки. Это была вовсе не мысль, а неожиданное чувство. Чувство какой-то яркой нежности. Вот уж точно - это было странно. Но Лана вдруг подумала, что Эмори её понимает. Нет, к этому выводу девушка подошла ещё очень и очень давно. Но почему то именно в эту секунду она почувствовала эту своеобразную связь между ней и парнем. Он читал Лану как открытую книгу. Она буквально чувствовала, как он прочитывает все её мысли и отвечает на них, как понимает её чувство. И даже умом поддерживает её действия. Но не сердцем, конечно. Как видит даже мысли, не совсем правильные и спонтанные и её дальнейшие действия. Но это, к удивлению, не было неприятно такой самостоятельной Грин. Это было очень странно. И не совсем уместно сейчас, в эту секунду. Но Грин вдруг поняла, что ближе Эмори ей нет никого. Только он, после этих лет, способен полностью понимать её, и более того, быть частью, которую уже нельзя просто так оторвать от Ланы. "Я бы пожертвовал ей" Грин, ты сумасшедшая. Он бы тобой пожертвовал, чтобы спасти всех присутствующих здесь, кроме тебя, а ты сейчас готова на эти слова кинуться его обнимать... Однако, эта здравая мысль была не воспринята эльфой. Потому что не из-за этого Лана была "готова кинуться его обнимать". А не понятно из-за чего. Из-за тона Эмори или просто из-за его голоса, или ещё из-за чего-то не совсем понятного девушке. Я не хочу умирать. Я не хочу его больше никогда не слышать и не видеть. Не хочу разрывать эту связь. Не хочу. Эта яркая мысль сильно покоробила Лану. Что значит - не хочу? Это нужно. Она должна сделать так, чтобы вместо всех этих душ демон взял только её. Лана, наконец, обернулась. Глаза девушки увидели то, что и должны были увидеть - двух парней, держащих мечи и стоящих перед демоном, готовые умереть в этом неравном сражении. Эмори и Рен. В СЧ. В безопасной школе для детей. Неправильно, нет, это неправильно! Мысль "не хочу" пропала без следа, как будто её кто-то стёр тряпкой с школьной доски. Вместо неё пришла абсолютно противоположная. Да, да, "хочу". Нет, не они, они не умрут. Не здесь, не сегодня, я должна что-то сделать, должна всучить этому демону свою душу. Но как? Не насильно же? Это уже совсем маразм. Что, что делать...А как же, например, Айли? Просто невинная девочка, которая пришла на школьный праздник? Что делать... Деятельная паника и страх, возникшие при виде этих во многом противоположных, но таких дорогих ей парней, полностью затмили сознание девушки. Не осталось ни той совершенно не к месту появившейся нежности, ни "не хочу". Нужно было... Но вдруг Лана услышала над своим ухом спокойный шёпот. - Ты молодец, ты храбрая. Но давай дадим им возможность самим решить, что будет дальше, нам попался очень милый демон, он даже согласен на переговоры. Не ожидал, не ожидал. Хэк появился неожиданно по "совету" Рена и преградил ей дорогу, вежливо и по чуть-чуть уводя от сражения. Лана поняла, что ей не дадут вмешаться.Демон спрашивал не её, Эмори сказал своё "нет", и теперь она не сможет их спасти. Никого. И должна просто смотреть, как их убьют. Всех. Лана попыталась, что то предпринять, но тут уже почувствовала холодную и тонкую руку на своём плече. Лили. - Лана, - мягко сказала Лил, - что бы ты сейчас не удумала, я тебе запрещаю.-сказала некромаг, вторя панически-деятельным мыслям Грин.-Перестань говорить такие вещи. Ты сейчас ничего не будешь делать. Если надо, я буду держать тебя. Хоть я и лишена магии, но смогу это сделать - Лили подошла к стойке с оружием и взяла кинжал. Потом взяла поражённую Лану под локоть и силком поволокла в угол зала, как непослушную маленькую дочь. - Сделаешь шаг в сторону - пораню. Отрезвляющий шок. Некромантка приставила себе к груди кинжал. Лана завороженно посмотрела, как тонкое лезвие упирается в нежную кожу юного тёмного мага, чуть-чуть не протыкая. В первую секунду на Грин готово было нахлынуть удивление - какой идиот не знает, что некромага нельзя покромсать как колбасу, и поведётся на это? Зачем подруга делает такую явную театральную глупость? - Дорогой? - услышала Лана фальшиво-ласковый голос Лимы. Быстро взглянув, Лана поняла, что Лима взглянула на неё и отошла от двери, приподнявшись на цыпочки совсем рядом с лицом Иного– Где же определенность в желаниях? Смерть всех или одной? Право, это не в правилах рокировки... Боковым зрением Лана увидела, что Тейлор сосредоточенно смотрит на определённую точку, её зрачки чуть расширяются. Легилименция. Она что хочет проникнуть в Его мысли и что-то сказать? Лили крепче взяла локоть Ланы. Да что за цирк, товарищи, вы все с ума сошли? - так и захотелось крикнуть в зал эльфе. Лане просто захотелось побыстрее что-то придумать, пока демон просто не прикончил всех разом. Ведь он мог быть и недоволен возросшей уверенности ребят. И это будет конец. Но больше всего эту мысль породило действие Лили, которая...которая... Секунда и Грин, наконец, со страхом поняла - Лили человек. А значит вполне может умереть, убив себя сама. А Лили была на такое способна, ибо некромага нельзя испугать смертью. Лана послушно перестала шевелиться и делать "шаги в сторону". Да. Грей была весьма прозорлива - Лана уже давно зарекомендовала себя по особому. Грин была уверена, что сейчас в ней поднимется злость, которая в свою очередь породит хоть какие то полезные мысли. Но она почему то, к досаде девушки, никак не хотела просыпаться. Были дела и поважнее, чтобы злиться на людей, которые не хотят, чтобы ты умирала. Но говорить мне никто не запрещал - вдруг щёлкнула мысль в голове - Это может быть спасением. Для них. -Да, Лили - тихо ответила Лана - Я не буду двигаться и пытаться кинуться в бой. Только не проткни себя случайно, ты знаешь, что я этого не вынесу. Лана искоса поглядела на чуть отдалившийся от кожи кончик острого кинжала. Вот, уже лучше позиция. Теперь, теперь...и вдруг на Лану и на окружающих снова накатил смех Существа, такой острый и материальный. -Не будь столь циничен, - рассмеялся демон - Иногда стоит верить даже таким созданиям, как я. Ведь я не врал, не врал ни разу с тех пор как вошел в эту комнату. И все мои слова – правда, как бы она тебя не жалила, - задумчиво проговорил он, - Ее смерть, - он махнул рукой в сторону Грин, - Действительно спасет вас всех, и меня тоже. Я спрашиваю еще раз, - голос набрал властность, - Отдай ее мне, чувства – ложь, жизнь – навсегда. Лана уже не слышала последующие слова Рена. Такое с ней случалось довольно редко. Резкое умственное озарение, жёсткое, но правильное и нужное, в стиле "дошло!". Вот, вот оно! Она может сказать это сейчас. И процентов на 70, этими словами она себя убьёт. И вдруг Грин...испугалась. Да, страх сковал её снова, а "не хочу" опять билось в сознании. Было жутко холодно, казалось, Лана даже чуть задрожала. Лишь в фильмах рыцари натягивают доспехи поверх семейников и смело, не оглядываясь, идут на верную погибель. А умирать - страшно. Да, это очень страшно. Эта неизвестность пугает хуже любого кошмара. Кроме того, если Демон заберёт её душу, то она никуда не сможет улететь. Она будет преобразована магией. А значит, после смерти не будет для Ланы ничего. Пустота. "Ты Их больше никогда не увидишь, не услышишь и не почувствуешь...Даже не Их, а просто запах моря и ветер... Ничего..." - сверкнул аметист. Страх сковал горло. Лана ненавидела себя за этот страх, за эту трусость. Их Но она Их спасёт. Они будут видеть, слышать, чувствовать. Они не исчезнут, и смогут ходить по земле и ощущать ветер, дождь и солнце. Да, звучит слишком эпично. Но это просто правда. А раз будет пустота, то и меня не будет. Так что, вряд ли я смогу даже вспомнить или что-то почувствовать. Меня же вообще не будет! Понимаешь? Именно эти мысли заставили страх отступить. Лана вздрогнула. Заткнись Такое грубое слово. Но она сказала эту аметисту отнюдь не зло. А как то решительно и, наоборот, спокойно. Аметист потух, сверкнув тремя цветами напоследок. "Если решила - то говори. Отговаривать тебя бессмысленно." Я бы пожертвовал ей...пожертвовал ей... И Грин наступила на горло этому естественному страху. Страху, который цеплялся за жизнь, страх, который есть у любого магла. И хоть холод никуда не отступил, голос был твёрдым и уверенным. Должно получиться. Говорить нужно было быстро и не шевелясь, чтобы Лили ничего не успела предпринять. И вот слова полились быстрым потоком, однако, каждое слово казалось отдельным забитым гвоздём, такими чёткими они были. Должно получиться. Ты сможешь. Давай, ну же! Пусть всё закончиться, наконец. -Эй, извини! - Лана окликнула Иного, тот взглянул на неё. Прости, Эмори, я знаю, ты не хотел. Но это правильно, это выход. Ты же понимаешь меня? Пойми. Всё будет хорошо, я верю и знаю. Я не позволю вам...-Эмори отдал мою душу тебе, чего ты ещё хочешь? Подумай, ты же такой мудрый и всесильный. Тебе нужна моя душа? Так забирай. Ты спрашивал "разрешения" у Эмори - он дал. Вдумайтесь над собственными словами. Нашла!...Эльфы ведь большую цену отдают словам и всё выражают словами... - не к месту вспомнились собственные слова, сказанные когда то Эмори, а затем и куча других... "Я знаю...что ты никогда меня не тронешь. Так как я слишком говорливый и какой там? Ах да,надоедливый бутерброд" "Вспомни. Ну вспомни же. Ланенок!" "К самому неожиданному человеку в моей жизни. К глупой девчонке, от которой мне хотелось убежать." "Поздраавляяяю! Ты жееенааат на прозрачном пеноплааасте с клыками, ахаха." -Вспомни - благодари эльфийскую память - слова Эмори:" Я бы пожертвовал ей, если бы знал что это спасет нас всех, и тебя. Я бы сказал тебе - убивай ее.". Но он не поверил твоим клятвам. А теперь твои слова, которые раскрывают правду: "Ведь я не врал, не врал ни разу с тех пор как вошел в эту комнату. И все мои слова – правда, как бы она тебя не жалила. Ее смерть действительно спасет вас всех, и меня тоже". Совмести. Получается, сделка заключена. Магическая сделка подкреплённая твоей клятвой Чёрной Луной в мою сторону.- умничка, не прогуливала лекции - Всё фактически, ваши слова точны. Эмори пожертвовал бы, зная, что это спасёт всех и тебя. Это_действительно_спасёт всех и тебя, ты сам сказал. Так что - забирай то, что ты думаешь принадлежит этому вампиру, и что он отдал тебе. Ну же! Голос вдруг сорвался. Потому что она поняла - если она совместила все пазлы правильно, то это её последние слова. Только бы побыстрее, прошу...Спаси Их... Остался только ответ Иного.
Эмори Уиндем: Слова, слова, слова.. Бесконечный поток умных и пафосных фраз. Казалось, вся ситуация уже утратила свое первоначальное значение. Где же битва? Где обещанная дуэль? Почему Демон тратит время на пустую болтовню? А все собравшиеся и рады этому. Уговоры. Сделка. Бравые и праведные речи. Разумеется, каждое слово, в независимости от эмоции, которая за ним стояла, от того чувства, которое оно вызвало, и от его смысла, было по-своему правильным. Разве можно осуждать Лили, которая просто пыталась не допустить худшего? Или Лиму? А Рена? Молодого декана, только недавно вступившего в должность. Массовое убийство детей не украсило бы послужной список оборотня. Но сейчас, Эмори перестал разбирать чьи-либо фразы. Казалось, все слова слились в один гудящий рой. Только сознание юноши четко и равнодушно "докладывало" своему обладателю обо всем происходящем. Вот Рен, словно рыцарь из старинных баллад, вступил в схватку с Демоном. Он действовал мечом ловко и уверенно. Хэк присоединился к Лили, в благородной попытке оградить Лану от ее же суицидальных наклонностей. А, сюда по странному, как будто отсутствующему взгляду Тейлор, девушка так же не осталась в стороне, и, видимо, решила попрактиковать легилименцию на Демоне. -Не будь столь циничен. Иногда стоит верить даже таким созданиям, как я. Ведь я не врал, не врал ни разу с тех пор как вошел в эту комнату. И все мои слова – правда, как бы она тебя не жалила. Ее смерть, - он махнул рукой в сторону девушки, - Действительно спасет вас всех, и меня тоже. Я спрашиваю еще раз, - голос набрал властность, - Отдай ее мне, чувства – ложь, жизнь – навсегда. Смех огромного и злобного Существа, который, если судить по цвету его кожи, явно не признает ультрафиолет - не самая приятная штука в мире. Благо, что Эмори сейчас не обладал острым слухом представителей клыкастых кровососов. Но слова Демона, точнее их смысл, был еще более коробящим и отвратительным. Уиндем посмотрел на Существо и, автоматически, отразил слабый, скользящий удар, который и предназначался то не ему, а Рену. Оборотень был рядом, и сейчас, будь Эмори в своем настоящем облике, ситуация выглядела бы презабавно. Наверное, магловские писатели пришли бы в восторг, а пятнадцатилетние, обуреваемые сентиментами и гормонами, девочки, утирались бы платочками. Оборотень и вампир, плечом к плечу, дрались с каким-то потусторонним гадом, покусившимся на жизнь обитателей школы. А тот, в свою очередь, требовал отдать жизнь той, которую этот самый вампир любил. Наверное, если они выживут, стоит подбросить идею Голливуду. Может хоть раз, доблестные работники американского кинематографа, снимут, хотя бы подобие стоящего фильма о вампирах. Ну, и оборотнях. - Хватит! Эта фраза, словно рассекла воздух. Уиндем отбросил меч. Мысли плыли в голове юноши, как если бы к ним применили эффект замедленной съемки. Как будто ты осознаешь, что на самом деле все мозговые процессы проходят стремительно. Но, в то же время, тебе кажется, что все происходит бесконечно долго. Эмори понял, что Демон сдержит свое слово. И это понимание выбивало из душевного равновесия. О, как удобно и спокойно было в коконе из мнимой мудрости, из уверенности, что все в твоих руках. Чудесно осознавать, что только одним словом ты оградишь самого дорогого для тебя человека, и, при этом, будешь разительно отличаться от тех, кто так же пытается спасти его. Но, это было лишь минутным заблуждением. Холодное равнодушие, не могло больше спасать Эмори от правды. Лана должна погибнуть. Более того, он сам должен вручить ее жизнь Демону. Что бы все остальные смогли и дальше наслаждаться окружающим миром, решать свои мелкие проблемки, злиться, любить и страдать, смеяться и ненавидеть. Одним словом - жить. Первой реакцией Эмори была яростная и решительная мысль: "Нет! Никогда ни за что!" Конечно это было естественно - противиться смерти любимой. Любой нормальный человек, почувствовал бы то же самое на месте Уиндема. И юноше захотелось присоединиться к Лили и Хэку, которые сейчас ограждали Лану от Демона. Вот, Уиндем поднимет меч и встанет рядом с эльфийкой. Он сможет защитить ее, он никогда и никому ее не отдаст. Это же было просто немыслимо! Лану! Отдать его Лану какому-то цветному чудику эльфийского происхождения! Знать, что ее больше не будет на этом свете. Но, это были первые эмоции, первые чувства. Бесконтрольные и вполне естественные. Защищать, то, что мы любим. Таков порыв любого живого существа, хоть немного наделенного разумом и способностью чувствовать. Даже волк будет сражаться за своих детенышей, или за свою пару. "Тем более волк"- автоматически, поправил самого себя Эмори. Однако, кроме желаний юноши и его эмоций существовала еще и ответственность. Он сам предложил Демону сделку. Не рассчитав, _что_ тот может попросить. И он же, буквально минуту назад, практически признал, что отдал бы Лану, будь он уверен в правдивости слов Существа. Что ж, теперь Эмори знает, что все это правда. Одна жизнь спасет множество. ...Конечно только Лану. Если бы стоял выбор кого спасти Мэг или Лану, я выбрал бы ее. Я бы всегда выбрал ее, в любой ситуации... В реальности, которая разительно отличается от книг и фильмов, все намного сложнее и жестче. Вы думаете, это легко - отдать того, кого любишь? Пафосно и эпично - вот так запросто махнуть рукой и сказать "убивай"? Но, каково будет вам, перед выбором - спасти всех и потерять одного, но самого дорогого человека, или же попытаться спасти его, но тогда рисковать всеми? В этом не было ничего пафосного, геройского, драматичного и киношного. Была боль, было отчаяние, и бессилие от осознания всей чудовищной правды. Эмори била мелкая дрожь. Он уже видел все свои дальнейшие действия. Разум, великодушно нарисовал ему подробнейший план. Что он скажет, что сделает, и даже – что почувствует. Но о последнем, не хотелось даже и думать. Потому что юноша, еще не знал, как сможет даже просто дышать, после того, что он совершит. -Эй, извини! Эмори отдал мою душу тебе, чего ты ещё хочешь? Подумай, ты же такой мудрый и всесильный. Тебе нужна моя душа? Так забирай. Ты спрашивал "разрешения" у Эмори - он дал. Вдумайтесь над собственными словами. Уиндем знал, что именно сейчас скажет эльфийка. Она, так же как и юноша, понимала, что другого выхода нет. И она была готова, более того – хотела пожертвовать собой, что бы прекратить наконец весь этот цирк, который грозит закончиться кровавым месивом. Даже если и боялась смерти. Но, Лана слишком все усложняла. Желая самой распоряжаться своей судьбой, она подводила слова Демона и фразу Эмори под одну черту, связывая их логикой. Бесспорно, какой-то смысл во всем этом был. Вот только он здесь и не нужен. Возможно, Лана просто опасалась, что на этот раз, Уиндем не станет проявлять чудеса понимания, что Лили причинит себе какой-нибудь вред, или, что Хэк или Рен, сделают какою-нибудь глупость, что бы вновь защитить ее. …Но он не поверил твоим клятвам… Магическая сделка подкреплённая твоей клятвой Чёрной Луной в мою сторону… Так что - забирай то, что ты думаешь принадлежит этому вампиру, и что он отдал тебе. Ну же!.. В голове гудело. Юноша посмотрел на Демона. Он ощущал себя трусом. Глупым, хвастливым трусом, способным только на красивые слова и бессмысленные поступки. Вся его жизнь, до этой минуты, вертелась вокруг его «хочу» или «не хочу». Он руководствовался только желаниями. Полюбил Лану – добился ее расположения. Захотелось экстрима – пошел драться с оборотнем. Да, в его жизни были и действительно опасные ситуации. Например, когда на Мэг напал взрослый кровожадный вампир, или, когда Эмори, по своей же собственной глупости, чуть было не утонул в болоте. Но, все это меркло, по сравнению с еще большей опасностью, которую представлял собой Демон. И, сейчас, Уиндему казалось, что все его прошлое – лишь бесконечная череда мелких обид, позерства, и самоутверждения. Ценить жизнь, просто радоваться каждому ее мгновению - было не в природе вампиров. И, увы, с кровью этот дар, точно не передавался. Сейчас от Эмори требовалось сказать лишь несколько слов. Любое соглашение не терпит недомолвок. В договорах не прописывают фразы: «если бы да кабы». Так что, попытки Ланы заставить Демона забрать ее жизнь, казались Эмори бесполезными. На этот раз он не ощущал в себе никакой уверенности, но просто считал, что его слово, все же должно быть последним. В конце концов, Демон требовал ответа именно от него. Четкого, прямого и ясного. - Хорошо,- произнес Уиндем, голосом, который, ему самому, показался каким-то чужим,- Забери ее жизнь, ее душу, при условии, что ты пощадишь всех остальных. И в тот же момент, когда юноша произнес эти слова, ему показалось, что кто-то ударил его под дых. Дышать стало невыносимо трудно. Ноги словно подкосились. Будто еще немного, и Эмори позорно упадет на колени, под тяжестью собственных эмоций и переживаний. Несколько лет назад, во время очередного визита в Лондом, Уиндем наткнулся в магловском интернете на интересный ролик. В нем мужчина, жертвовал маленьким сыном, что бы спасти десяток людей. У него было всего несколько мгновений, что бы решить как повернуть рычаг. Один поворот и поезд сойдет с рельс, погибнут пассажиры, но сын останется жить. Другой поворот, и люди в поезде будут спасены, но маленького мальчика просто перережет. Тогда, несколько лет назад, Уиндем был уверен, что спас бы ребенка. Он не понимал эмоций мужчины, не понимал его решения. А сейчас Эмори оказался в похожей ситуации. Только у него не было такой роскоши, как отсутствие времени. Не было адреналина, когда мозг лихорадочно работает, и сожаление приходят лишь после. Демон давал ему возможность все обдумать, представить и пережить. До того момента как Эмори произнес роковые слова, он уже сотню раз «убил» Лану в своем воображении. Ярко и красочно, представил, что случиться после того, как он даст свое разрешение. И это еще больше мучило. Когда действуешь быстро, не задумываясь ни о чем, все проще. Лишь потом представляется возможность еще раз все прокрутить в голове, пострадать, поохать и поахать. А у Уиндема было время, что бы пережить будущую ситуацию снова и снова, уже априори, ощутив всю гамму чувств, которые повлечет за собой смерть Ланы. Эмори, наконец, посмотрел на эльфийку. Он заставил себя это сделать, потому что так было нужно. Именно он должен был довести все до конца. Возможно, и в этот раз взыграла его любовь к мазохизму. Ему было мало нести ответственность за смерть Ланы. Мало боли, которую он ощутил, когда приговаривал любимую к смерти. Нет. Он должен был сам «подвести ее к эшафоту», должен был быть рядом в последние ее минуты. Что бы потом, снова и снова вспоминать эти моменты. Что бы «убивать» себя ими. Что бы не было спасительного забвения, но всегда были картинки прошлого, не дающие заснуть, ранившие каждую минуту его оставшегося существования. Уиндем подошел к Лане. Внешне он был совершенно спокоен. Только безумное биение его сердце и легкая дрожь, могли выдать чувства юноши. ...нужно быть преданным. Угу, почти как собака. Нет, это как то грубовато...волки, вот. Которые всю свою жизнь преданы "своим". Нужно уметь жертвовать. Мм, нет, даже не так...просто уметь быть всегда рядом и принимать человека таким, какой он есть. И даже более того - если человек тебе ценен, то суметь принять его путь и пойти рядом, не бросая и опять таки просто быть рядом, не смотря ни на что. И не предавать да, даже в совсем малом. Эмори не обратил внимание на Лили, которая все еще не убрала кинжал. Ему было все равно ранит ли Грей себя, или нет. Он только смотрел на Лану, со смесью нежности и спокойствия во взгляде, как будто говоря «Ты ведь понимаешь, что так нужно?». Юноша взял девушку за руку и они вместе направились к Демону. - Больше всего жалко Ала. Как же он проживет теперь без твоих кулинарных талантов? Придется ему обучать основам домоводства кого-нибудь другого,- усмехнувшись, шепнул Эмори. Это было так привычно – поддерживать с эльфийкой насмешливый разговор, поддразнивать ее и усмехаться. Так в его стиле - умалять серьезность ситуации и оборачивать все в фарс. Но, сейчас, он знал, просто чувствовал, что любые лирические признания будут лишними. Девушка все прекрасно знала и так. Она, как никто, понимала Уиндема, и видела, что на самом деле скрывается за его словами и поступками. Ведь, Лана, была ему родной по духу, как если бы между ними протянулась невидимая ниточка. И, не смотря на мнения и принципы их обоих, в главных и решающих вопросах, она всегда понимала Эмори, даже если и не принимала его образа мыслей. ...тебе больше некого любить... Они остановились перед Демоном, представляя собой занимательную картину. Как должно быть веселиться это Существо, наблюдая за мучениями обоих. Что ему одна жизнь? Он загубил сотни и тысячи таких же глупых и самоуверенных детей. Ведь по сравнению с Демоном, они действительно были всего лишь детьми, и по возрасту и по жизненному опыту. Только вот у них, было то, чего не могло быть у могущественного Существа. О, нет, не любовь. Такое заключение прозвучало бы слишком пафосно. У них были друзья. Люди, ради которых Эмори жертвовал своей любовью, а Лана – жизнью. - Чувства – ложь, жизнь – навсегда, говоришь?- произнес Уиндем, все еще сжимая руку девушки, но смотря только на Демона,- Нет. Хотя, я действительно отдаю ее тебе ради жизни, но не потому что чувства – ложь. А как раз ради того, что бы другие могли чувствовать, могли радоваться и любить. Я жертвую ей, потому что без жизни, не может быть и любви. Быть может и ты когда-то любил? В таком случае, мне очень жаль, если это чувство не принесло тебе счастья. Эмори сжал руку девушки и вновь посмотрел на нее. И в этот взгляд он постарался вложить всю свою любовь. Он хотел, что бы она помнила только это. Что бы даже тень мысли о том, что будет с ним после ее смерти не закралась в ее голову. Она должна знать и верить, что все будет хорошо. А ведь так действительно будет. Для всех кроме него. Но - после. Не сегодня, не сейчас. В этот момент, есть только он и она. И все кажется простым и ясным. - Не бойся,- прошептал Эмори и разжал холодные, чуть дрожащие пальцы. В горле стоял какой-то ком, а сердце будто сжимала чья-то жесткая, ледяная рука. Все тело было напряжено до предела, как если бы юноше предстоял прыжок в пропасть. Но, это было ничто по сравнению с тем, что творилось в его душе. Он не сводил глаз с лица девушки, словно боялся. Боялся что если перестанет смотреть на нее, то лишиться самообладания, отступит, струсит в последнюю решающую минуту. Ведь нужно подождать совсем немного, и все будет кончено. Во рту пересохло, а все вокруг поплыло перед глазами. Все, кроме ее лица. Эмори сделал шаг назад и застыл, не шевелясь. Казалось, что даже дышать ему было больно.
Гнев Пустоты: Он задумчиво скользил глазами по залу, пытаясь все же осознать, почему он здесь. Почему в который раз он попадает в этот мир и возвращается из него ни с чем? Почему он обречен на вечное скитание в небытие, когда другие могут жить, когда им открыты любые пути. Они живут, любят, стареют и умирают, чтобы возродиться вновь. Тогда почему он не мог так же? Он же был обычным эльфом, которому просто не повезло встретить некроманта на своем пути. Он не сам выбирал такой путь, так почему он платит за решение, сделанное не им? Почему он вынужден прогнуться под судьбой, когда другие творят ее сами? Яркими зелеными глазами он смотрел на юношей и девушек перед ним, он ясно видел решимость, хоть и наполненную неким страхом перед ним. Он видел отвагу эльфийки, которая решила пожертвовать собой ради остальных. Он видел смирение юноши, от которого требовал ответ, видел, что он преступает свои чувства ради других. Он видел и не мог понять, почему так. «Ведь все предают, зачем жить ради других? Для чего? Ты не нужен им, так зачем дарить им жизнь? Жизнь – это дар, он не должен быть в руках у кого попало…» Он не понимал, но страстно желал понять, почему мир сыграл с ним настолько злую шутку. Почему некромант способен чувствовать? Почему он не превратился в холодного лича, не задумывающегося о своих действиях? Почему сейчас ему безумно жаль девушку, идущую на смерть. Не ради него, нет, ради друзей, которые выживут из-за ее самопожертвования. «Почему я вообще пришел сюда? Я должен был скитаться в пропасти миров и дальше, забывая о своей настоящей сущности, мне больше никогда не жить как прежде, так зачем вновь резать старые раны? Иногда они кровоточат, но рубцы останутся рубцами». Он не считал себя кем-то особенным, он просто хотел каплю понимания со стороны этой жизни, он хотел справедливости, ведь когда-то он был светлейшим мальчиком, радостно вплетавшим венки в волосы своей бабушки. Почему какой-то некромант решил, что он может распоряжаться судьбами? Почему он решил, что он Бог и может творить все, что захочет? «Бога нет, и никогда не было». Он ясно понял для себя это, когда пытался найти выход из сосущей пустоты, когда мысленно цеплялся за самые светлые струны души, чувствуя, как они окрашиваются в кровавый цвет крови, он не понимал… Почему даже спустя тысячи лет он все еще сохраняет эльфийское благородство? Он считал, что его душа прогнила настолько, что ему нет спасения, путь к жизни навсегда отрезан. Но он увидел ее, слишком чистую, чтобы выживать, слишком невинную, чтобы убивать. Он решил, что ее душа спасет его мир от разрушения, посчитал, что она сможет вернуть ему беззаботное детство, когда не было метелей в душе, когда убивать не приходилось, когда маленькому мальчику было еще сложно поднять огромный меч. С холодным упорством оборотень пустил меч дугой, удар пришелся по ногам демона. Он даже не пытался уклоняться, мысленно он был не в зале, в мыслях он был далеко в своей родной деревне, он собирал желтые одуванчики на полях, смеясь и вдыхая воздух. Сталь звонко отразилась от стали, искорками прыгая по стенам, он не чувствовал боли, он видел пустоту в глаза противника. Такую же отрешенность, он так же не знал, зачем сейчас делает все это? Зачем и кто придумал этот театр абсурда? Почему он может дергать за невидимые ниточки, передвигая фигуры по шахматной доске. Вот только в этой игре есть только пешки, короли давно потерялись в клубах пыли пустынных дорог. Он чувствовал, как стекает ручеек крови, стремясь прожить как можно дольше, ведь засыхание равно смерти, пока кровь бежит - она живет, а потом коркой падает в землю, хоронимая ботинками прохожих. Он видел лед в глазах оборотня и не понимал, за что он дерется теперь. Все давно решено, битва проиграна не начавшись, тогда зачем? «Для чего ты сражаешься, мальчик?» - хотелось спросить демону, но слова застряли на губах, не желая срываться, чтобы раствориться отзвуком в воздухе, они тоже стремились жить. Оборотень поднимает голову и безжизненно что-то говорит. Он словно не слышит его, глухие слова, как последняя попытка оправдать свою пустоту, слова заставляют поверить? Он тихо смеется своим мыслям, слова ничего не изменят, словами можно лгать, можно лгать глазами и даже сердцем. Ложь везде, равнодушие и боль, искренность и счастье ищут дороги лучше. -Если бы я дрался за свою жизнь, я бы не стал драться против тебя вместе с ним. Я бы стоял в сторонке и наблюдал, как ты разрежешь его на мелкие куски, но я же не сделал этого. А то, что ты решил выпустить ее отсюда. Решил показать нам, что ты благороден и честен? Но какая нам разница? Для нас ты представляешь угрозу, мы не сможем рассматривать тебя нейтрально и тем более, мы не будем видеть в тебе друга, даже если ты и убьешь только одну Лану, как и обещаешь. Жаль, если ты не понимаешь очевидного. -Друзья? – он слабо улыбнулся, - О чем ты говоришь? Мне нужна жизнь, а не ваша дружба, малыш. Твоя преданность заслуживает уважение, но некому отдать тебе его, ведь все отношения строятся на фальши, каждый ищет выгоду для себя, никто не любит искренне, никто искренне не дружит, мир пропитан ложью от начала до конца и так было всегда. Сильные ломаются, слабые умирают, я бы предпочел быть слабым изначально, чем прожить жизнь сломанной куклой, за которую решили всю ее судьбу, - он слабо понимал, для чего говорил все это оборотню. Возможно, он хотел, чтобы тот понял его, объяснил, зачем жить, ведь в нем теплилась надежда, он твердо ступал по линии жизни, ломая барьеры на пути и сворачивая в свою сторону. Он не руководствовался ничьей рукой в поисках своей дороги и прокладывал ее сам. «Сильных сломают, нет таких, кто прошел бы свой путь целым». Он понимал это и постоянно пытался помнить, но желание жить затмевало прочее, в висках бились одни и те же слова: «Живи, Кель, только живи». Бабушка кричала это, когда некромант вонзил клинок в ее сердце, и ее старое тело изогнулось под странным углом, с губ полилась кровь, а в глазах стояла неимоверная боль. Мальчик видел дедушку, взявшего в руки лук, слышал его хриплый стон, когда, дьявольски смеясь, некромант приколол его тело к двери дома, как предупреждение. Мальчик уже не чувствовал слез, он стал сплошным сгустком боли, не зная, как выплеснуть ее. Крик срывался с губ, снова и снова устремляясь ввысь. Он кричал, падая на колени, проклиная небо. Резкая боль в висках почти приводит в чувство, внутри ноют рубцы, начиная кровоточить, разрывая швы. Темнеет в глазах, потухает зеленый свет, чтобы через секунду вспыхнуть еще ярче, залить зал, посылая мурашки по телу. Он не знает пощады, чувства отошли на задний план. Сейчас он слышит крики семьи, умоляющие его жить дальше и идти до конца. Сейчас перед его глазами танцуют кровавые мушки, а в сердце стучит ненависть к своему учителю, ненависть, которая толкает его на безрассудства. С рук срывается волна, сбивающая двух юношей с ног. Она несет их к стене, завершаясь глухим ударом и хрустом костей. Фиолетовая змейка обвивает шею вампира, сразу же исчезая. Меч занесен высоко над головой, он собирается исполнить свое обещание. Эльфийка совсем рядом. Беззащитная, любимый человек отдал ее на растерзание, хоте спасти свою шкуру? Он хрипло смеется, запрокидывая голову. Сейчас он сумасшедший, потерявшийся в своих чувствах и нашедший их слишком сложными, чтобы продолжать анализировать. Он предпочел отдать себя во власть манящей крови, шепчущей ему на ухо. Он смотрел в ее потемневшие серые глаза и не видел там страха, только бесконечное желание помочь остальным. Ярость вскипела с новой силой, вырываясь из горла воплем. -Почему вы все так спешите умереть?! Боритесь за свои жизни, почему вы даете другим решать за себя?! Глупые крысы, - зашипел он, - Неужели сейчас жизнь настолько обесценена, что вы позволяете себе прожигать ее зазря?! Что ты видела в жизни, что?! – он уставился на эльфийку, сжимая руки вокруг рукоятки, - Почему ты готова умереть?! Как будут жить твои близкие?! Они смогут забыть тебя?! Никогда! – на последнем слове голос достиг высот, меч резко устремился вниз, пронзая грудь эльфийки, втыкаясь во мраморный пол… Белоснежные волосы разметались по полу, окрашенные в красный пряди привлекали внимание. Злость испарилась, уступая место тянущей боли в глубине души. Он смотрел на расширенные в смерти глаза, но всегда возвращался к кровавым волосам, не замечая, как кровь омывает грязь его сапог. Ухмылка трогает тонкие губы, кривя их в дьявольском оскале. Он протягивает руку к светящемуся шару, плывущему к нему. Наконец, он добился того, чего так ждал. Он воскреснет, сможет жить, чувствовать и любить. Какое-то детское счастье захлестнуло все его существо, он радостно смеялся, протягивая руки вперед. Он хотел вернуться в свою деревню к бабушке с дедушкой, к друзьям, к солнцу и беззаботности. Он видел, как бежит по полю, собирая одуванчики для бабушки, чувствовал ее объятия и поглаживания по голове. «Кель, мальчик мой, всегда знай, что мы с тобой, мы твоя семья, мой дорогой». Он чувствовал слезы, стекающие по щекам, чувствовал тепло души эльфийки, он почти видел порог, за которым его ждала совершенно другая жизнь, он сделал шаг, наступая в кровавую лужу… Вспышка боли пронзила тело и душу, воспоминания заволокли черные краски. Поле увяло, одуванчики стали красными, дом сгнил и рухнул, а где-то среди завала лежит сморщенное тело его деда. Голубые глаза бабушки все так же светло смотрят в небо, охраняя его даже после смерти. Боль раздирает, не оставляя ни единого живого места, она уничтожает… Он падает на колени, хватаясь за свои плечи, сдирая доспехи и до крови впиваясь в кожу. Кровавые отметины не могут заглушить безумное чувство, что владеет сейчас им. Мир превращается в один сплошной ад, а он слышит предсмертные крики. Из горла рвутся стоны, соленый вкус слез на языке почти родной, крови роднее. Рядом что-то светится, излучая мягкий свет и обещая спокойствие. Он поднимает больной взгляд на душу эльфийки, отчетливо понимая всю безнадежность его положения. Он мечтал вернуться в прошлое, которое он так любил. Воспоминания всегда поддерживали его, не давая скатиться в бездну отчаяния, не давая стать полноценным некромантом. Они напоминали ему, что такое любить, а что ненавидеть. Они помогали не потерять себя в пустоте и всегда давали жизненные силы. Но теперь их нет, у него остались лишь руины дома и завядший венок. С отвращением он смотрит на свои руки, пропитанные кровью, в недоумении оглядывает зал, словно силясь понять, что здесь произошло. Он, наконец, понял, наконец, осознал, что его жизнь была пустой, он жил ради призраков прошлого, теша себя глупой надеждой. Смерть больше не казалась страшной, наоборот, она приветливо раскрывала объятия, приглашая во тьму и обещая долгожданный покой. Теперь он знал, что может умереть, теперь знал, что, исчезая, он не попадет в призрачный мир, он знал, что упадет в блаженную темноту, чтобы уснуть навсегда. Выдохнув, он взмахнул рукой, направляя светлый шарик назад, по направлению к изломанному телу юной эльфийки. За все время пребывания в зале он успел заметить аметист на шее эльфийки. Он отдавал ее душу камню. -Живи, - прошептал он, зная, что только она слышит, - Живи, что бы ни случилось, живи и прокладывай себе дорогу, - он ласково коснулся прядей девушки, - И помни, что воспоминания – излишнее бремя. Огонь окутал тело эльфийки, наполняя его жизненной силой, передавая часть сил самого демона. Он не замечал тонкой линии между ним и девушкой, он был спокоен и умиротворен. Теперь он знал, что может уйти, что существование кончилось, он свободен. Яркие ручейки крови все еще стекали по телу эльфийки, но он был уверен, что она выживет. Вспышка света окутала эльфийку, чтобы рассеяться через мгновение, оставив после себя лишь кровавую лужу на полу. Он довольно улыбнулся, поднимаясь с колен, тяжело ступая по полу. Вскинув голову к потолку, он рассмеялся, с губ срывались обломки слов, значения которых он не понимал и сам. Теперь он мог продолжить строить свой путь, сам, без чьей-либо помощи. Теперь он находил ответы на свои вопросы, он четко видел краски мира, но они больше не прельщали. Он уже пытался покрасить свою жизнь, но был лишь один цвет. Он решил не брать второй шанс, ведь смерть уже заждалась. В последний раз улыбнувшись, он растворился в воздухе, находя в темноте свое подлинное счастье.
Ankalime Luen: Лима стояла неподвижно. Она сосредоточилась на своих мыслях и пыталась разобраться, что собственно происходит и, как с этим покончить. Впервые в жизни она разочаровалась в себе, так как осознала, что ничем в данной ситуации не сможет помочь, даже защитить кого-то, девушка сама нуждалась в защите, а что говорить о судьбах других. Внимание демона снова привлекли Эмори и Лана. Речь шла об одной душе, душе Ланы. Демон решил, что оставит остальных в живых, если одна светлая душа попадет в его лапы. Дроу вскинула брови и встревожено посмотрела на Лану. “Забирай мою душу”, “забирай, забирай” – слова светлой эльфийки звучали так громко и ясно в сознании дроу, что та невольно сделала два шага вперед, навстречу к девушке, вся ее сущность протестовала. “Отдать душу за других, благородно, но та-а-ак глупо, Ланочка, прошу, не лезь на рожон, пойми, мы все - единое целое, и каждый будет защищать своих друзей до последнего. Ты же знаешь…Лан ” – Лима надеялась, что Лана ее услышит и одумается. Но внезапно, слова Эмори прозвучали, как гром “Я жертвую ей, потому что без жизни, не может быть и любви”, остальные фразы уже не имели значения. Эльфийка была уверена, что Эмори будет защищать Лану до конца, что никому не отдаст, но его слова буквально перевернули ее сознание. “Эмори, что ты наделал?” – в глазах дроу вспыхнуло недоумение. Но посмотрев на парня, девушка поняла, что ему сейчас ой, как нелегко дались эти слова, это решение. Анкалимэ обреченно опустила ресницы, не желая слышать ответ демона, “дождался своего, ненавижу! Проклятый демон…”. Лана подлила масло в огонь, она подтвердила слова Эмори. “Черт возьми, что здесь происходит! Ррр…” - эльфийка сжала пальцы в кулак и бросила взгляд на демона. - Почему вы все так спешите умереть?! Боритесь за свои жизни, почему вы даете другим решать за себя?! Глупые крысы. “Будь я с тобой на равных, я бы перерезала тебе горло, только и можешь, что болтать” – в глазах эльфийки полыхала ненависть, но говорить ему что-то было бессмысленным делом. “Это ты пришел на наш праздник, убирайся, проваливай, а-а-а…ненавижу” – голос демона, его сарказм раздражали девушку еще больше, никогда она не была такой злой и ни на кого не смотрела с такой ненавистью. Анкалимэ бросила взгляд на руки демона, тот крепче сжал рукоятку меча, девушка вздрогнула, осознала, что еще мгновение, и меч пронзил бедную Лану… - Почему ты готова умереть?! Как будут жить твои близкие?! Они смогут забыть тебя?!. “Нет, нет, нет, нет, это не со мной, ни сейчас, ни здесь…” – девушка дышала прерывисто, тревожно, она поднесла руки к лицу, чтобы не вскрикнуть, не закричать… - Никогда! – на последнем слове голос достиг высот, меч резко устремился вниз, пронзая грудь эльфийки, втыкаясь во мраморный пол… - Ла-а-ана!!! – Анкалимэ в слезах бросилась к светлой эльфийке. Она опустилась на пол, рядом с ней и взяла в руки ее теплую ладошку. “Мать Природа, помоги, прошу, помоги, не дай умереть Лане, твоей верной дочери. Умоляю помоги ей….”. Девушка уже не смотрела на демона, ее душа и сердце были только с Ланой. Луэн обращалась к богине всех эльфов и молилась за эльфийку... Эти мгновения тянулись вечность. Столько дроу не пережила и за всю свою жизнь, сколько сегодня почувствовала и осмыслила. Анкалимэ не поняла, что произошло особенного, но демон вернул душу Ланы. Вернул! - Живи, что бы ни случилось, живи и прокладывай себе дорогу, - он ласково коснулся прядей девушки, - И помни, что воспоминания – излишнее бремя. Эльфийка не верила ни своим ушам, ни глазам, но именно сейчас она так радостно посмотрела на Лану, с большой надеждой на то, что та будет жить. Ведь будет, теперь душа с ней. Девушку не волновало уже, что произошло с демоном, но он покинул зал и отправился в объятья смерти. Лима снова посмотрела на девушку... "Ты будешь жить! Лана!" “Любой из вас безумен - В любви и на войне, Но жизнь - не звук, чтоб обрывать..., Она сказала мне...”
Эмори Уиндем: С запозданием Эмори ощутил, что его тело летит, повинуясь силе магической волны. Сосредоточенный на собственных переживаниях, вампир даже не заметил, как Демон применил магию. Уиндем впечатался в стену и медленно сполз по ней на пол. В глазах потемнело, грудь пронзила острая боль. Теперь дышать было больно в самом прямом смысле этого слова. Шею сдавило что-то обжигающе горячее. Эмори с запозданием понял, что это очередная магическая штучка от нежданного гостя. Но, видимо, Уиндем даже Демону показался слишком жалкой добычей, и тот передумал добивать его. Магическое кольцо с недовольным шипением исчезло. Эмори боролся с темнотой, которая наступала на него, словно заботливая мамочка, желающая принять в свои утешающие объятия. Как соблазнительно было уступить ей и провалиться в забытье. Не ощущать ни физической боли, ни душевной. Уиндем знал, что скоро действие ягоды закончится и он вновь станет вампиром. Поэтому сломанные ребра не слишком его пугали. Юношу страшило другое - та ясность, которая наступит в его сознании стоит только вампирской сущности вновь вступить в свои права. Наконец, Эмори удалось сфокусировать взгляд на Демоне. Тот что-то говорил, но его голос тонул в гуле, стоявшим в голове юноши. Уиндем моргнул, а когда вновь открыл глаза, Лана уже валялась на полу безвольной массой из костей и плоти. Это почему-то показалось вампиру комичным. Впрочем, сама ситуация казалась ему таковой. Интуитивно, Эмори чувствовал что всему виной удар, который не пощадил не только его ребра, но и голову. Он, кажется, даже ощущал струйку крови, скатившуюся за ворот рубашки. Но понимание этого, все равно никак не влияло на его восприятие мира в данный момент. Все казалось нереальным, расплывчатым и замедленным, а потому - смешным и незначительным. Подобно тому, как во сне человек начинает понимать, что спит, и перестает бояться несуществующего чудовища, так и Эмори перестал ужасаться приходу Демона или смерти Ланы. Ну стоит какой-то фиолетовый шкаф, состоящий их мышц и жажды мщения, ну держит в лапищах меч, ну валяется эльфийка перед ним. Это просто нереальный, глупый сон и ничего больше. Уиндем вновь моргнул и на пару секунд окончательно выпал из реальности. Когда же он снова открыл глаза, осознание всего произошедшего нахлынуло на него, заставив сердце бешено колотиться. Кровь прилила к вискам и голову сковала тупая, изматывающая боль. Глаза по прежнему отказывались передавать ясную картинку, но теперь "изображения" были более менее четкими, и лишь изредка смазывались, как будто Эмори смотрел старый, рябивший телевизор. И первое, на что он обратил внимание была зеленоватая кровь, растекающаяся по полу от мертвого тела. Как загипнотизированный, Уиндем смотрел на нее, будто эта зеленая лужа была единственным, на стоило обращать внимания в этой жизни. Но, тут, мелькнули чьи-то руки и сознанию Эмори пришлось признать существования в этой комнате еще чего-то, вернее, кого-то, помимо крови эльфийки. Уиндем посмотрел на Анкалимэ. Интересно, почему она плачет? А куда делся Демон? А, ну да, вот он. Герой. Зарубил эльфийку, а теперь стоит перед ней, видимо стараясь придумать эпитафию покрасивее. От такого болтливого Существа, да еще и с претензиями за благородство, можно было ожидать и этого. Эмори, неожиданно, прищурился, а потом и вовсе закрыл глаза. Причиной этому стала непонятная светящаяся точка. Или шарик. В общем, что-то такое, что мозг юноши напрочь отказывался опознавать, тратя все силы на восстановления, после встречи со стеночкой. А раз это непоймичто не имеет никакой ценности для мозга, только режет глаза, почему бы их не прикрыть? Очень занятная логика раненого хорька. Но, упрямства юноше было не занимать. К тому же, проявлял он его, всегда в самый неподходящий момент. Лежать бы ему и ждать, когда он снова станет вампиром, а еще лучше - вообще отключиться и дать своему сознанию спасительный отдых. Так нет же! Эмори жаждал видеть все и не упустить ни одной мелочи. Поэтому Уиндем вновь посмотрел туда, где находились Демон, Лима и убитая Лана. Но его зрение опять было атаковано каким-то свечением. На этот раз он смог разобрать, что светилось само тело эльфийки. Неужели Демон решил его уничтожить, или, забрать с собой? Эмори предпринял резкую попытку подняться. Увы, и шатающийся пол и завертевшаяся перед глазами комната не разделили его решимость. На автомате юноша отметил, что у него повреждены не только ребра, но и плече, от чего действовать левой рукой было весьма затруднительно. Уиндем тяжело сполз по стене и снова оказался на полу. Но ни боль, ни разочарование от его неудачной и смехотворной попытки, не могли отвлечь его от неясного свечения. Казалось, оно вот-вот поглотит Лану и заполнит собой все помещение. Но вдруг свет исчез, так же внезапно, как и появился. А на том месте, где только что лежало эльфийское тело, осталась только кровь. В первую секунду Уиндему хотелось крикнуть. От яростного желания прокричать что-нибудь, горло юноши сдавило, и это привело к обратному эффекту - он не смог даже прошептать. Эмори задохнулся, набрав в грудь слишком много воздуха от чего голова закружилась, а сломанные ребра вновь напомнили о себе острой болью. Как Демон посмел забрать тело Ланы? Это было единственное что оставалось у Эмори! Демон просто не имел права! Они договаривались только о душе, но не о теле! Однако, ярость не долго бушевала в юноше. Через несколько мгновений его рассудок все же решил взять верх, над глупыми душевными метаниями. Что бы он делал с телом эльфийки? Соорудил бы для него склеп? Примерил бы к нему древнеегипетские заклинания бальзамирования? Утащил бы в свою комнату и каждый день менял бы цветочки в вазочках? Лана была потеряна для него навсегда. Ведь он любил именно ее душу, а не тело. Тело могла оживить и Лили, заставив его выполнять простейшие движения и создавать иллюзию жизни. Но это была бы уже не Лана. Душа является уникальным творением света, и каждая "выпускается" только в единственном экземпляре. И Уиндем мог хоть целую вечность страдать над мертвым телом. Без души это была уже не Лана, а только пустая оболочка. Быть может и хорошо, что демон забрал его. Так у Эмори оставалась бы еще одна частичка, которая привязывала его к чему-то. К тому месту, где тело бы похоронили, к тем людям, которые приходили бы на эту могилу. Сейчас же Уиндем был свободен. Все что у него осталось - его воспоминания. Но, если задуматься, они была даже ценнее холодной могилы. Потому что в них, Лана была жива. Демон исчез. Сознание Эмори с небольшим запозданием отметило этот факт. Но особого восторга Уиндем не испытал. Безразличная усталость, стремительно охватывала его. Обычная реакция, обычного человеческого организма на обычную стрессовую ситуацию. Ладно, пусть и не на обычную ситуацию, но законы природы, в любом случае, никто не отменял. Эмори, с осторожностью, опираясь о стену правой рукой, вновь попытался подняться на ноги. На этот раз он смог достичь желанного результата, хоть в процессе и ощущал себя кем-то средним между алкоголиком и дедушкой, страдающим ревматизмом. Однако, Эмори вновь был на ногах, а даже комната, практически перестала делать вид, что она крутиться на невидимой каруселе. Вампир так же осторожно выпрямился, чуть охнув и поморщившись от боли. Разумеется, героям положено молчать и мужественно бледнеть, предоставляя возможность толпе сострадающих дам, промокать потик, с их, не менее мужественных, лбов. Однако, толпы что-то не было видно, да и амплуа героя, как то не привязывалось к жалкому облику Уиндема, который и на ногах то стоял с большим трудом. Поэтому Эмори не стал испытывать судьбу, и медленно начал продвигаться к выходу, пользуясь методом, что называлось "по стеночке". С каждой минутой в зале нарастал шум. Сперва это были какие-то отдельные восклицания. Потом недоверчивый шепот. И вот уже кто-то кому-то что-то говорил, кто-то куда-то шел, кто-то что-то переставлял. Полумрак сменился на полноценное освещение. Скоро в зал придут домовые, и явно не обрадуются увидев фронт работ. Эмори прикидывал, потребует ли Рен компенсацию с Лили за испорченную дверь. Уиндем даже не сомневался в том, что Рен выжил после удара о стену. Во-первых новый декан Дома Полнолуния как никак был оборотнем, а значит обладал такой замечательной способностью как быстрая регенерация. Во-вторых.. Эмори просто не мог представить эту Школу без Рена. Он казался ему чем-то незыблемым и неотделимым от этих стен. Да и Рен был слишком гордым и упрямым, что бы позволить какой-то каменной конструкции прикончить себя. Уиндем ощущал удивительное спокойствие. И дело было не только в так называемой "защитной реакции организма". Юноша уже принял для себя решение, и не сомневался в нем. А определенность всегда вселяла в него спокойствие. В поле зрения Эмори попал какой-то предмет, небрежно брошенный на пол. Сначала он не придал ему значения и хотел просто пройти дальше, но что-то заставило Уиндема остановится и приглядеться. Вещицей, привлекшей его внимание оказалась маска. Миг и Эмори вспомнил чья это маска. Она была на Лане, когда та еще притворялась вампиршей. Что-то в груди кольнуло, и это были не сломанные ребра. Как эта вещь могла оказаться здесь, почти у самой стены? В какой момент Лана сняла ее? Эмори не помнил этого. Все его мысли сузились только до одной фразы: "Ее маска". В конце концов, какая разница, как именно эта вещь оказалась здесь? Уиндем потянулся к маске, но почти сразу резко отдернул руку, как будто ее обожгло. Нельзя привязываться к вещам, трястись над чем-то только потому, что этот предмет хранит память о дорогом тебе человеке. Это приведет, в лучшем случае, к болезненному навязчивому состоянию, в худшем - к полному безумию. И Эмори почувствовал, что если сейчас поднимет маску, то навсегда останется ее рабом, будет заложником собственных чувств. Ее маска, то, что касалось ее лица.. нет не ее! Лица мерзкой вампирши, которая с первых минут вызвала у Уиндема антипатию! Эти мысли предали юноше решимости и он вновь двинулся к выходу. Подспудно, Уиндем прикидывал, сколько ненужного мусора ему придется уничтожить. В основном у него были ее письма. Их можно будет просто сжечь. Был еще кинжал, рождественский подарок, что ж, его можно расплавить, выкинуть в пруд, да или просто закопать в землю. Хорошо, что Лана так и не вернула ему аметист. Избавиться от эльфийского артефакта было бы куда более проблематичнее, чем от куска метала или вороха бумажек. Да и вряд ли Эмори преодолел бы соблазн как-то связаться с Ланой, через этот камушек. Разумеется, это были бы бесплодные, отчаянные и безумные попытки. Но Уиндем чувствовал, что именно так и поступил бы. Так что хорошо, что аметист был потерян для него. Наконец юноша добрался до дверей. Вернее до того, что от них осталось, после магии Лили. К этому моменту голова совсем перестала кружиться и Эмори почувствовал, что может уже не опираться о стену и идти своим ходом. Главное это не выпрямляться слишком сильно и дышать как можно меньше и реже. Уиндем вышел из зала ни разу не оглянувшись. Во-первых это причинило бы ему лишнюю физическую боль, а во-вторых оглядываться было не на что и не на кого. Эмори больше не чувствовал связи со Школой. Все ее обитатели стали для него не дороже бурдюков с кровью. У них была своя судьба, а у него своя.
полная версия страницы